Староверы
Белая Русь - никто не писал о ней так красиво, как Павел мельников-Печерский. Чувствую себя героем его романа "Влесах" - жители тех самых заволжских лесов, дорогих моему сердцу. Я исходил их с охотничьим ружьем: видел и сторообрядческие кладбища, затерянные в дебрях, и скиты - Шарпанский, Комаровский и многие другие. Сейчас от скитов почти ничего не осталось, зато еще живы свидетели той удивительной эпохи. Я много любопытствовал у местных стариков, расспрашивал об обычаях и правах тех времен - сколько же чистоты было в этих людях, как крепка и сильна была их вера, каким бережным было их отношение к родной стихии - лесу. Каждый раз, отправляясь на охоту в Заволжье, с большим удовольствием останавливаюсь у дяди Кости, старожила деревни Шарпана. У него в избе самотканые вышитые половики, белоснежная печь, банька по-черному, а неподалеку - заброшенный скит, который когда-то запечатлел фотограф Максим Дмитриев. Вокруг разливается торжественная тишина и аромат смолы вековых сосен: такой русская деревня не будет больше никогда. Живи и здравствуй, дядя Костя!
СТАРОВЕРЫ
Скорбят Заволжские леса
Кондовой русской веры,
И ждут пришествия Христа,
Чистилищ староверы.
А Китеж-град уже готов
Предстать в величие ока,
Покажется в своей красе
Исконного истока.
Ты, Русь, на чистоте стоишь,
Себя хранишь в глуши болот,
Здесь притаилася в глуши,
Открыв Яриле тайный грот.
Пусть не нарушится межа
Устоев старой веры.
За вас болит моя душа,
Кондовые староверы.
Сойдет спаситель в белый край,
Всех воскресит из мертвых,
Непогрешимых примет в рай,
А взыщет с непокорных.
Страданье веру лишь спасло,
А в прежнем месте скита
Все иван-чаем поросло,
То, что давно забыто.
В леснине на кустах ракит
Уселись пташки, дремля,
Ничто уж не напомнит быт,
Да тишь благого время.