Необычно сухая осень выдалась в этом году. Каждый новый день не похож на предыдущий. Если смотреть с высоты птичьего полёта на наш край, то не трудно понять, что ему нет равных по красоте. Всё «горит золотом». Мне бы только радоваться, но увы. Ещё год назад я задумал снять клип «Распутица», присмотрел заранее в заволжских лесах понравившуюся деревушку с деревянной архитектурой и теплящейся в ней ещё какой-то деревенской жизнью. Мы выехали, хоть распутица так и не наступила. Мой кинооператор говорит: «Тебе, Иваныч всегда везёт с погодой». Отвечаю: «Давай снимем про Россию, вот она повсюду перед нами и мудрить не надо, к тому же у меня найдутся и стихи, и музыка. Будет у тебя работа.

Утро выдалось морозное, с инеем, встающий из-за леса диск солнца озарил всю округу. Красота просто неописуемая! Но в душе комок от увиденного: разрушена большая деревня, хуже, чем после войны. Из жителей встретил только двоих «героев». Расспросил про жизнь, хотя и так всё ясно и мне и вам. Нового уже ничего нет. Что же делать нам дальше? Почему у нас у русских всегда всё из крайности в крайность? Мирное время, страна богатейшая... А ведь ещё при императрице Елизавете стоял такой же точно вопрос «Как обустроить Россию?» («мать ети», это я от себя, в пылу).

Веду разговор с мужиками о прежней жизни, о том, что лес берегли, луга даже за рекой были «вылизаны», в каждом подворье скот, в каждой деревне клуб и школа, почта и медпункт. Молодёжи было много, да какой! Призыв проходил в два этапа, для призывников не хватало места в 51 ГАЗике. Вот где мощь! Кто тогда осмелится рыпнуть на Россию? Зарплаты были приличные, не с такой уж большой разницей по стране как теперь.

Государственный деятель и мыслитель Пётр Иванович Шувалов чётко и ясно ответил Елизавете Великой: «Главное — сохранить народ». Вот и весь ответ. А ведь и впрямь, когда много народу, то он сам выберет себе правильный путь и решит что делать. А как его сохранить? Вот главная задача!

Разговор наш вскоре был прерван фразой одного из собеседников: «Не найдётся ли выпить?»

Зарастают чепрагой поля,
Деревеньки стоят сиротливо.
Покосивший скворечник без дна,
Остов дома,заросший крапивой.

Церковь старая стоит без креста,
А в берёзовой рядышком роще
Деревенский кладбище-погост,
Предков наших хоронятся мощи.

За погостом угрюмая даль
С ручейком по низинке небойким,
Связал лентою два бережка,
Как меня с моей Родиной горькой.

И кричат в вышине канюки,
Непонятное смутное время:
"Эх, Россия, Россия моя -
Ты загадочно русское племя".